![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Оригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
avmalgin в Дмитрий Быков тоже считает: "Война становится насущной необходимостью"
avmalgin в Дмитрий Быков тоже считает: "Война становится насущной необходимостью"Писатель Дмитрий Быков объясняет, чем обернется решение Владимира Путина засекретить военные потери в мирное время.
Россия засекретила любые потери в военное и мирное время. Государственным преступником, нарушителем военной тайны становится по умолчанию любой, кто пытается разобраться в суициде солдата в мирное время или в судьбах российских десантников, похороненных под Псковом.
Это означает принципиально новое (хотя де-факто не такое уж новое) состояние России: она теперь находится в состоянии гибридной войны, причем не только с Украиной. Время наше не мирное, хоть и не совсем еще военное. Но на военное оно уже похоже больше. Это ведь примета войны – засекречивать потери. Тогда это по крайней мере объяснимо стратегическими интересами, хотя адмирал Ямамото и считал, что войну проигрывают, когда начинают лгать. Но адмирал Ямамото нам не указ – его сбили американцы, несерьезный был человек.
Практически все новости, приходящие в последние дни – обещанное размещение ядерного оружия в Крыму, детские военно-спортивные лагеря под лозунгом «Я гражданин и защитник великой страны», интенсивное строительство военной инфраструктуры в Арктике, – говорят о масштабной подготовке к переходу, образно выражаясь, на военное положение.
Конечно, это еще не война. Пока это лишь подготовка к новому режиму существования, когда пресекаются лишние разговоры, пропаганда переходит на визг и любой ропот приравнивается к измене Родине. Давно замечено, что военный психоз становится идеальным, а часто единственным способом отвлечься от внутренних проблем. С Новороссией, как признано уже и официально, пока не очень получилось – статус ДНР и ЛНР опять неясен; нужно нечто более победоносное, радикальное и по всем фронтам.
Тревога Петра Павла, председателя военного комитета НАТО, хоть и выглядит сейчас чрезмерной (он давеча заявил, что Россия может за два дня захватить хоть Киев, хоть Прибалтику), но по большому счету оправданна: можем. А поскольку никакого иного способа вечно удерживать власть и дурить страну не просматривается – война становится насущной необходимостью.
Ни один режим, с такой скоростью закручивающий гайки и вдобавок проваливающий экономику, еще не обошелся без этого радикального средства: во-первых, чем черт не шутит, всегда можем и победить. А во-вторых, если не победим, то по крайней мере рухнем в бездну вместе со всеми: не так обидно.
Вся эта внутренняя секреция – превращение в военную тайну любых цифр, начиная от численности населения и кончая экономическими параметрами, – в ближайшее время станет нашим бытом. Внутри страны, похоже, никто не готов сопротивляться этому тренду; вне ее до поры ограничиваются увещеваниями и ахами, да и после, кажется, противопоставить этой экспансии будет нечего. Если дело дойдет до мировой войны, у России хорошие шансы: жизнь большинства достигла такого качества, что стала уже практически недорога.
ОТСЮДА
Россия засекретила любые потери в военное и мирное время. Государственным преступником, нарушителем военной тайны становится по умолчанию любой, кто пытается разобраться в суициде солдата в мирное время или в судьбах российских десантников, похороненных под Псковом.
Это означает принципиально новое (хотя де-факто не такое уж новое) состояние России: она теперь находится в состоянии гибридной войны, причем не только с Украиной. Время наше не мирное, хоть и не совсем еще военное. Но на военное оно уже похоже больше. Это ведь примета войны – засекречивать потери. Тогда это по крайней мере объяснимо стратегическими интересами, хотя адмирал Ямамото и считал, что войну проигрывают, когда начинают лгать. Но адмирал Ямамото нам не указ – его сбили американцы, несерьезный был человек.
Практически все новости, приходящие в последние дни – обещанное размещение ядерного оружия в Крыму, детские военно-спортивные лагеря под лозунгом «Я гражданин и защитник великой страны», интенсивное строительство военной инфраструктуры в Арктике, – говорят о масштабной подготовке к переходу, образно выражаясь, на военное положение.
Конечно, это еще не война. Пока это лишь подготовка к новому режиму существования, когда пресекаются лишние разговоры, пропаганда переходит на визг и любой ропот приравнивается к измене Родине. Давно замечено, что военный психоз становится идеальным, а часто единственным способом отвлечься от внутренних проблем. С Новороссией, как признано уже и официально, пока не очень получилось – статус ДНР и ЛНР опять неясен; нужно нечто более победоносное, радикальное и по всем фронтам.
Тревога Петра Павла, председателя военного комитета НАТО, хоть и выглядит сейчас чрезмерной (он давеча заявил, что Россия может за два дня захватить хоть Киев, хоть Прибалтику), но по большому счету оправданна: можем. А поскольку никакого иного способа вечно удерживать власть и дурить страну не просматривается – война становится насущной необходимостью.
Ни один режим, с такой скоростью закручивающий гайки и вдобавок проваливающий экономику, еще не обошелся без этого радикального средства: во-первых, чем черт не шутит, всегда можем и победить. А во-вторых, если не победим, то по крайней мере рухнем в бездну вместе со всеми: не так обидно.
Вся эта внутренняя секреция – превращение в военную тайну любых цифр, начиная от численности населения и кончая экономическими параметрами, – в ближайшее время станет нашим бытом. Внутри страны, похоже, никто не готов сопротивляться этому тренду; вне ее до поры ограничиваются увещеваниями и ахами, да и после, кажется, противопоставить этой экспансии будет нечего. Если дело дойдет до мировой войны, у России хорошие шансы: жизнь большинства достигла такого качества, что стала уже практически недорога.
ОТСЮДА
